ВТОРНИК 8 августа.

День четвёртый. Путешествие за город.

Какой-то английский философ сказал:

Если ты устал от Лондона, значит, ты устал от жизни.

Я отнюдь не устал от жизни, но к концу третьего дня почувствовал, что передышка необходима.

Поэтому вчера перед сном начал планировать загородное путешествие. Острое желание увидеть овец, холмы, замки и море за три дня притупилось, но при выборе маршрута наличие этих объектов учитывал.

Наскоро пролистав в Дорлинге раздел «Юго-Восточная Англия», я выбрал: Дол Белой Лошади, древний порт Рай и старинный городок Хенли-на-Темзе. Все три в радиусе не более 70км от Лондона.

            Дол Белой Лошади (VALE OF THE WHITE HORSE)

Этот красивый дол получил название от огромной меловой лошади, вырезанной в 1000г. до н. э. на склоне холма над Уффингтоном.

Рай (RYE)

Этот древний укреплённый город в течение более 300 лет считался одним из самых важных портов на Ла-Манше. Достопримечательности XI-XIXв.

Хенли (HENLEY-ON-THAMES)

Этот яркий живой старинный городок знаменит домами и церквями XV-XVIв., а также регатой восьмерок Оксфорда и Кембриджа.[1]

Решено было завтра утром отправиться на ближайший к нам вокзал Паддингтон и оттуда поехать в то из выбранных мест, куда ходят поезда.

Под утро мне приснился странный сон с участием народной артистки СССР Алисы Бруновны Фрейндлих.

Я был как бы режиссёром фильма или спектакля, а она в нём вроде как играла. Выглядела прекрасно: молодая и обворожительная, как в «Соломенной шляпке».

Обходился я с великой актрисой грубо: кричал, говорил «ты», но при этом испытывал очень нежные чувства, безумно желал, как возлюбленную, и был страшно счастлив.

Долго потом я недоумевал, вспоминая загадочный сон, пока на днях до меня не дошло, что его показали мне по ошибке! Сон, конечно, предназначался Эльдару Рязанову времён «Служебного романа».

Как тут не вспомнить блестящую мистификацию Дмитрия Пригова:

Периодическая таблица элементов сначала приснилась не Менделееву, а Пушкину, но тот ничего не понял.

Зато теперь я могу похвастаться лондонским романом с самой Алисой Фрейндлих.

Итак, 8 августа, Лондон, вокзал Паддингтон, время 10 часов утра, температура воздуха 23°С. Я подхожу к окошку информации и протягиваю бумажку с тремя географическими названиями, написанными по-английски печатными буквами.

Приятная женщина лет 60-ти, этническая англичанка (редкость в лондонской сфере обслуживания) читает мои каракули и отвечает:   

– В Белую Лошадь поезда не ходят;

– В Рай нужно ехать с вокзала Лондон Бридж;

– В Хенли ближайшая электричка отходит через 45 минут.

Так был решён вопрос, куда совершить загородное путешествие из Лондона.

За билеты до Хенли и обратно заплатили 22.80£ (1140 рублей), т. е. примерно те же деньги, что за Брюссель – Гент – Брюссель в 2005-м или Париж – Шартр – Париж в 2001-м.

Когда после покупки билетов я подошёл к расписанию, чтобы уточнить время и платформу, то не обнаружил никаких поездов до Хенли.

Под расписанием сидел пакистанец в белой чалме и железнодорожной рубашке (серая с чёрными погончиками). Он испуганно выслушал мой вопрос и понял его только с третьего раза. Поняв, успокоился и успокоил нас: оказывается, чтобы доехать до Хенли, нужно сделать пересадку в Твифорде.

Твифорд (господи, какое дивное название!) в расписании был. Ближайший поезд туда – в 10.48. Номер платформы, извини, забыл. Кажется, далеко идти не пришлось, но я не уверен.

Бронированный сортир на вокзале Паддингтон

Чем меньше времени прошло, тем хуже помню, что было. Я уже писал об этом феномене и во второй, и в третьей части своих «Путешествий 1996-2005»[2].

Английские электрички серебристого цвета, морда тупая (незаострённая), внутри светло и чисто, уборная – в каждом втором вагоне, над дверями – бегущая строка.

Немного волновались, как будет организована пересадка в Твифорде, но напрасно: электропоезд (из двух вагонов) до Хенли ждал нас у той же платформы, к которой подошёл наш.

В 11.54 прибыли в Хенли-на-Темзе. Погода отличная: солнце, но не жарко.

Первым делом сфотографировал карту городка. На всякий

Отправились в центр городка на поиски доброй старой Англии. Шли вдоль реки по земляной тропинке, мимо садовых участков. Пейзаж напомнил добрый старый Троицк у Десны в районе нового пляжа – писательских дач.

Когда подошли к пристани, повеяло стариной, возможно даже XV века:

живописный старый мост,

чисто английская колокольня старой церкви – четырёхгранная башня с зубчатым верхом,

старые баржи на приколе у берега.

Перешли через мост, вернулись, зашли в церковь.

Красивые витражи,

на старинных сиденьях разбросаны яркие подушечки. Тишина, покой, умиротворение. Народу – никого.

отом гуляли по улицам.

Они были широкими, зелёными и навевали ассоциации то с городками на Среднем Западе США, известными по киношным вестернам, то с военным городком на 36-м км Калужского шоссе (квартал одноэтажных казарм из красного кирпича), но никак не с тем, что мы ожидали увидеть.

Тогда я пошёл на контакт с аборигенами. За какие-то три часа произошло, по меньшей мере, пять диалогов или попыток диалога с обитателями Хенли.

Сначала мы зашли под арку старого дома, на котором было написано «Турбюро г. Хенли». Это был не офис, а, скорее, книжный магазин. Наподобие вчерашнего в Ковент-Гардене, только меньше: всего одна комната. На полках и вертушках – краеведческая литература и карты.

Девушка за прилавком (доброжелательная англичанка лет 65-ти) оказалась патриоткой родного города. Она спросила, любим ли мы греблю и что-то ещё, потому что в Хенли есть музеи и того, и другого.

Я поблагодарил и купил карту города. Она стоила 25 пенсов. Когда я начал беспомощно рыться в своей мелочи, хозяйка с удовольствием и гордостью объяснила мне, как легко определить достоинство английских монет. Даже на ощупь.

Двухфунтовая: большого диаметра круглая; один фунт: круглый, толстый, увесистый, средних размеров; полтинник: такого же примерно размера, как 2£, но семиугольный. И так далее до одного пенса, который круглый и самый лёгкий (а самая маленькая монета – пятипенсовик).

Действительно, ошибиться трудно, если, конечно, всю жизнь провёл на этом благословенном острове.

Следующий контакт – с официанткой пиццерии. Бледнолицая девчонка была не так любезна. Возможно, она родом из Польши.

Светлана (сопровождающая тургруппы) при первой же встрече сообщила, что в Лондон за последние два года понаехало 80 тысяч поляков. Евросоюз, однако.

Не глядя в глаза, полячка младая сунула нам в руки меню и убежала. Мы воспользовались её отсутствием, чтобы сходить в уборную, прочитать меню, ужаснуться ценам, а затем незаметно покинуть предприятие общественного питания.

Люсенька очень боялась, что белобрысая бросится в погоню, но нам удалось благополучно скрыться через чёрный ход.

Вопрос приёма пищи остался нерешённым. Мы повернули в сторону реки. Утром на набережной я заметил несколько кафе, одно из которых, судя по количеству посетителей, производило впечатление эконом-класса.

Так оно и было. Есть третий контакт! Официантка в кафе на набережной была так хороша собой, так приветлива, естественна и терпелива, что показалась мне идеальной женщиной. Маленькая, ладная, с живыми умными глазами, она… на кого же она была похожа?

Вот, представь, например, молодую Надежду Румянцеву (фильмы «Девчата», «Неподдающиеся»). Если перекрасить её кожу в светло-оливковый цвет, а волосы – в чёрный…

Или то же самое сделать с молодой Людмилой Крыловой (первой женой Олега Табакова, старика Зудина, как он сам себя называет, а фильм-её визитная карточка – это  «Живые и мёртвые»)…

И ещё, знаешь, чей светлый образ я хочу воссоздать? – молодой Жанны Дозорцевой! Её и перекрашивать не надо: она была и смуглая, и темноволосая. Только образованная очень.

Как же я ненавидел её умные, восторженные лекции перед концертами в Большом Зале Московской консерватории, куда родители водили меня силком!

А ведь прелестная была женщина, и многие вспоминают те лекции с благодарностью.  

Вернёмся на берег Темзы. Я с трудом разбирал названия блюд, зажатый между стулом, столом и прекрасной Абигайль – дочерью индийского раджи и эдинбургской посудомойки.

Ишь, как воображение разыгралось: и имя, и родителей официантке придумал!

Мне даже кажется, мы говорили по-русски, хоть я очень хорошо помню, как, видя, что мне трудно объясняться по-английски, девушка предложила перейти на другой язык. Вот наш диалог.

Она: на каком языке тебе лучше говорить, откуда вы приехали (where do you come from)?

Я (машинально, заученную фразу): From Russia (из России).

Она (отрицательно замотала головкой): ах-ха-ха-ха!

Громкий дребезжащий голос слева:From Russia with love (из России с любовью)!

Это была попытка четвёртого контакта. Она исходила от забавного старикана, сидевшего у соседнего столика, возле окна.

Мы обратили на него внимание, только он вошёл в кафе. Вошёл, как звезда провинциального бомонда: шумно приветствуя знакомых официантов и посетителей, щедро сыпля тяжеловесными (так мне показалось) английскими  остротами.

Лет восьмидесяти, маленький, сухой, бледный, в белой тройке, белой шляпе с полями, белых парусиновых туфлях, с седыми усами и тростью.

Сев за столик, он продолжал громко говорить и острить на весь зал, пока ему не принесли еду. Сэр Питер развернул газету и на некоторое время умолк, жуя и читая одновременно. Но, услышав мою фразу, подхватил её и остроумно продолжил.

Я, как всегда, глубоко погружённый в себя, поглощённый расшифровкой меню и борьбой со вспыхнувшим чувством к Абигайль, повернул голову влево и в обалдении уставился на балагура.

Вероятно, сила моего взгляда была так велика, что седой джентльмен смутился и заискивающе повторил:

From Russia with love…

и растерянно-умоляюще посмотрел на меня.

********************************************************************

Конечно, я знал, что произнесённое старичком – это название второго фильма из серии «Джеймс Бонд, агент 007». Но скорость моей реакции такова, что немая сцена не имела достойного продолжения:

«Yes, yes, with love (вот именно – с любовью)»,

– всё, что я смог выжать из себя. На том четвёртый диалог завершился, а я продолжил третий, заказав один суп и одно второе на двоих, чем опроверг бытующее в Англии мнение, что все русские – богачи и транжиры.

Поели мы вполне сносно и сытно, разделив по-братски грибной суп и шницель с картошкой и овощами.

Когда пришло время расплачиваться, Абигайль подозвала меня к стойке у входа в кафе. Я хотел оставить по себе приятное впечатление и по-царски наградить очаровательную женщину, дав на чай как можно больше в пределах разумного.

Обед наш стоил 12.30£. Сколько же заплатить? Неужели 15фунтов? На целых 2фунта 70пенсов больше? Нет, это чересчур! А, была-не была – дам четырнадцать!

Я достал бумажник, вынул десятку, положил на стойку. Потом высыпал на ладонь мелочь. Понял, что не наберу четырёх соверенов. Тупо замер в ожидании прихода в голову решения. Люся томилась на улице.

Тогда Абигаля, нисколько не смущаясь, по-матерински, как истинная аристократка, взяла с моей ладони два фунта тридцать пенсов, сказала спасибо и отправила к жене.

********************************************************************

Перед отъездом решили совершить круиз по Темзе на прогулочном катере. Может быть, с воды удастся увидеть ДСА[3]?

Нам не повезло: на катер с открытой верхней палубой билеты кончились, и он уже отчаливал. Пришлось взять на следующий рейс, но тот катер был лишь с одной палубой, причём застеклённой.

До отправления мы посетили общественный туалет, произведший сильное впечатление. Он внутри, от пола до потолка был весь металлический, вонючий и снова напомнил роман «Мастер и Маргарита»:

Варенуха разрыдался и зашептал дрожащим голосом и озираясь, что он врёт исключительно из страха, опасаясь мести воландовской шайки,… и что он просит, молит, жаждет быть запертым в бронированную камеру.

     – Тьфу ты чёрт! Вот далась им эта бронированная камера, – проворчал один из ведущих следствие. (Разрядка моя)

Потом мы около часа гуляли по городу, безо всякого удовольствия. Круиз, продолжавшийся тоже около часа, понравился больше: усадьбы, искусственные руины, гаражи (пакгаузы) для лодок королевской регаты, красивые деревья, луга, курортники с собаками.

В 16.20 покинули городок на Темзе. Может, мы так и не увидели настоящей ДСА, зато хорошо отвлеклись и расслабились и были готовы принять новую дозу Лондона.

Добравшись до дому, отдохнули, перекусили и с жадностью устремились в центр.

Какое счастье – после забытого богом городишка вновь проехаться на КДА, прогуляться по Пикадилли, подойти к Национальной галерее на Трафальгарской площади, открыть для себя Китайский квартал (Чайна таун), возвратиться по Уайт-холлу к Вестминстерскому мосту и оттуда на метро – домой!