ПОНЕДЕЛЬНИК 7 августа.

День третий. Британский музей, выставка «Модильяни и его модели».

За прошедшие два дня мы исходили и изъездили уйму английских миль, а между тем выполнили лишь один из семи пунктов обязательного минимума – галерея Тейт. Оставались ещё шесть: Британский музей, Национальная галерея, Собор Святого Павла, Букингемский дворец, смена караула и вылазка за город на море.

Я решил начать третий день с музея, чтобы не повторять вчерашнюю ошибку, когда мы ввалились в Тейт после четырёх с лишним километров пеших прогулок и бессонного отдыха в шезлонгах Сент-Джеймского парка.

В 10 часов подошли к станции метро Ноттинг Хилл Гейт. Шёл небольшой дождь, и похолодало.

Даже эта семиминутная прогулка была прекрасна, как, впрочем, и каждая минута, проведённая в Лондоне. Я ходил, словно во сне по волшебному городу, потому что на каждом шагу – индусы, красные телефонные будки, арабы, красные почтовые тумбы, китайцы, красные двухэтажные автобусы, чёрные кэбы такси и африканцы. И все держатся левой стороны! Фантастика.

Ехали по центральной (красной) линии: Куинзвэй, Ланкастер Гейт, Марбл Арч, Бонд Стрит, Оксфорд Сёркус и Тотнхем Корт Роуд(!) Ещё пять-шесть минут ходьбы по улицам с не перестающими восхищать названиями: Тотнхем Корт Роуд и Грэйт Рассел Стрит, и мы – перед входом в Британский музей, старейший в мире.

Существует с 1753 года. Построен в виде большого каре – четырёхсторонней трёхэтажки в неоклассическом стиле (первая половина XIX века), с обширной колоннадой по фасаду и внутренним двором посредине. Вход – бесплатный.

Впечатляет огромная белая ротонда под стеклянным куполом в центре внутреннего двора. Это читальный зал. Снаружи по обе стороны от его входных дверей, огибая цилиндр ротонды, тянутся кверху две широкие лестницы.

Лестница влево

Лестница вправо

Внутри ротонды  – по всей окружности, в три яруса – застеклённые книжные шкафы, отгороженные балюстрадами. Круглая арена внизу разделена перилами на две части: ближе к входу – стенды, мониторы и прочая информационная дребедень, а за перегородкой – столы и стулья, где собственно и можно почитать.

Только не припоминаю, чтобы там хоть кто-то это делал. Все посетители (в основном, конечно, японцы) лишь в обалдении оглядывали невероятное помещение. Оно построено недавно; думаю, в конце XX века (архитектор Норманн Фостер).

К этому стоит добавить, что весь внутренний двор вместе с читальным храм-залом тоже находится под стеклянной крышей и считается самым крупным в городе крытым пространством.

К Олимпиаде 2012 года в Лондоне, наверное, перекроют что-нибудь покрупнее.

Мы сдали в гардероб (за 1£) свои зонтики и рюкзак, взяли бесплатный план музея и ринулись в греческие залы.

Это всего лишь четвёртое наше заграничное путешествие. И первое - с цифровой фотокамерой. Поэтому я, не веря что всё это на самом деле, старался запечатлеть себя или Люсю на каждом снимке, а снимки экономил.

Оттуда – в древний Китай,

потом поднялись на второй этаж в Египет.

По пути бегло осматривали Японию, Индию, Месопотамию, Рим, Америку (всё – древнее, и всё – подлинное).

Мы были ошеломлены грандиозной коллекцией первоклассных экспонатов. Потрясающе! Два часа нескончаемого удивления. Виват, Британский музей!

Вернулись во внутренний двор, зашли в музейный магазин и только там почувствовали, что силы на исходе.

До сих пор жалею, что не купил альбом «Эротика в искусстве древнего мира», изданный Британским музеем.

Перекусили. Утром я не планировал возвращаться в гостиницу. Но теперь передумал. Отдых был просто необходим для посещения выставки Модильяни в Королевской Академии изящных искусств.

Ещё позавчера (возле Скотланд-Ярда) я заметил рекламу этой выставки на борту одного автобуса. Конечно, мой любимый художник имеет мало отношения к Лондону, но немыслимо же после долгих лет любви к репродукциям отказаться увидеть его картины в подлиннике и в большом количестве!

Ну вот. Сейчас снова буду душить тебя воспоминаниями и размышлениями.

В связи с тем, что в детском саду у меня обнаружились способности к рисованию, родители и тётка Нина Израилевна начали с помощью альбомов приобщать меня и к мировому искусству. Вначале это были Шишкин и Айвазовский. Потом Репин, Левитан, Кипренский и Федотов. И очень скоро – Амедео Модильяни (в дальнейшем АМ).

Нина была в Польше (турпоездка от Союза журналистов СССР) и привезла несколько изящно оформленных (чтобы вешать на стену) репродукций АМ. Оказалось, что она давно мечтала об АМ.

Когда в начале 60-х в Москву приехал её родной дядя из Бельгии и предложил ей выбрать подарок в валютном магазине, она попросила его купить небольшой альбом АМ, изданный фирмой SCIRA.

А маленький Саша тогда был очень внушаем и тоже полюбил АМ.

Сколько раз с тех давних пор менял я своё отношение ко всем великим мастерам России и мира, но сильнейшая любовь к АМ никогда не ослабевала.

И только одного художника, кроме АМ, я так же давно и сильно люблю, а его произведения вызывают такое же волнение и сердечный отклик. Это Татьяна Маврина. Её я узнал тоже благодаря тётке Нине.

Тут следовало бы пуститься в пространные рассуждения о недостатках и преимуществах искусства графики по сравнению с живописью, но я не стану испытывать твое терпение.

В 2001-м мы безуспешно искали работы АМ в музеях Парижа[1]; в 2005-м удалось увидеть две небольшие, малоизвестные в ГМИИ им. Пушкина и одну большую, знаменитую обнажёнку в Антверпене[2].

А тут, в Лондоне вдруг – такой подарок.

Тем не менее, после обеда и полноценного отдыха (отель Нью-Линден, двуспальная кровать) мы не бросились сразу кратчайшим путём в Королевскую Академию, что на улице Пикадилли.

Лондон так обволакивал и искушал, что я не смог отказаться от удовольствия в который уже раз оседлать империал 94-ки и прокатиться над улицами от Ноттинг Хилл гейт до Пикадилли сёркус, а сойдя на землю, прогуляться по району Сент-Джеймс.

Маршрут прогулки соответствовал красной пунктирной линии на схеме «Улица за улицей: Пикадилли и Сент-Джеймс» в Дорлинг-Киндерсли.

На пути нам повстречался магазин-праздник «Форнем и Мэйсон», основанный в 1707г., как продмаг. Сейчас колоссальный отдел продуктов занимает весь нижний этаж, а на пяти верхних чего только нет – можно гулять, как в музее.

Я снял там видеоролик. Публикую три скринщота (снимка с экрана монитора). Раз,

два

и три

Очень, очень хороший магазин,

как сказал бы Коровьев звонким голосом, слышным решительно во всех углах[3].

Я не посмел смущать лондонскую публику подобной эскападой.

Попробуй представить себе эту сцену. Интересно, сколько посетителей и работников универмага читали Булгакова по-русски. Думаю, они бы меня поняли. Но что подумали бы остальные?

Однако мы спешили на свидание с АМ. Я не был уверен, что правильно перевёл позавчера рекламу на автобусе, поэтому сомневался и слегка психовал. Никогда не забуду, как разрушились мои сомнения, едва мы вошли во внутренний двор Берлингтон-хауса, особняка XVIII века, где расположена Академия.

Гигантская чёрная бронзовая скульптура голой, даже со снятой кое-где кожей, беременной самки андроида в полный рост стояла в центре двора на фоне великолепного вертикального баннера высотой в два этажа Берлингтон-хауса. На баннере сиял фрагмент сидящей обнажённой. Одного четверть-взгляда на него было достаточно, чтобы определить автора.

Неповторимые голова-шея-колорит – конечно, АМ!

И на почти два часа мы забыли про Лондон.

52 великолепных экспоната выставки «Модильяни и его модели» (51 картина маслом и одна скульптура женской головы из известняка) были выпиты до дна четыре раза в четырёх залах.

Прекрасная выставка. Соприкосновение с оригиналами не только не разочаровало, но воодушевило и подтвердило мой тезис:

размер имеет значение!

АМ при всей бедности своего существования не экономил ни на холсте, ни на красках – картины именно того размера, какой лучше всего для восприятия, то есть достаточно большого.

Билеты на выставку обошлись нам в 16£. Ещё 19,95£ мы выложили за альбом-каталог, о чём совершенно не жалею. Вот несколько разворотов и обложки:

52 картин и скульптур в том числе знаменитый автопортрет

Несколько "Больших обнажённых"

Даже эта, которую мы в прошлом году видели в Антверпене

И прекрасный аппарат с фотографиями и комментариями (к сожалению на английском, но через год эта выставка переехала в Москву и наш каталог, который я тоже купил, уже на русском)

    Чао, Амедео!

Мы вышли на улицу счастливые, окрылённые встречей с АМ, но, очутившись в ревнивом Лондоне, тут же забыли про выставку.

Вот, что написано в моих дневниковых записях о наших похождениях 7 августа после выставки АМ:

на метро до ковентгарден. Прогулка: опера – пьяцца –   магазин карт – паб «ягнёнок и флаг» выпили пива на втором этаже в викторианской обстановке.

Сели  на метро до лондонбридж

прогулка по саутворку –  мимо какой-то знаменитой тюрьмы до театра глобус (в театр не пошли) – галерея Тейт модерн –  мост миллениум – св Павел – оттуда на авт. 23 до ледбрук гров и домой[4]

Не могу поверить, что после двух музеев мы столько отмахали. Главное, и усталости никакой не помню.

Кажется, я нашёл разгадку на стр. 83 путеводителя Дорлинг Киндерсли. Статья «Королевская академия» заканчивается такими словами:

…сама атмосфера здания помогает утомлённому путешественнику воспрять духом. Внутреннее убранство несёт покой, оберегает от стрессов современной городской жизни.

Значит, пока мы наслаждались картинами АМ, здание нас успокаивало и оберегало. А я и не обратил внимания на его атмосферу. Помню только, что над одной из лестничных площадок висит драгоценный барельеф Микеланджело «Мадонна с младенцем».

Итак, вернёмся ко времени выхода из Академии – 17 часов. То, что не удалось вчера в темноте, мы выполнили сегодня при свете дня.

Перво-наперво – Ковент-Гарден. Две остановки на метро, и мы – возле знаменитого Королевского Оперного театра.

По всему зданию развешены афиши, на которых мы с гордостью узнали звезду Большого балета Светлану Захарову в великолепной красно-белой пачке Дочери фараона, с лихо задранной вертикально вверх быстрой ножкой[5].

Большовики, оказывается, гастролируют тут с 25 июля по 19 августа. Привезли шесть балетных постановок и даже две оперы: Борис Годунов и Огненный ангел.

Я, конечно, в опере мало чего понимаю. Наивно считаю, что целиком можно слушать только «Пиковую даму» Чайковского, «Золушку» Россини, да «Травиату» Верди.

«Кармен» не люблю, «Бориса» – тоже. А что касается «Огненного ангела»…, когда слушал, сидя в партере Большого театра, очень смеялся.

Почему русский композитор (Прокофьев Сергей Сергеич) написал оперу про какого-то Рупрехта?..

Мы зашли в кассы, взяли на память схему зрительного зала и узнали, что на сегодняшнюю Золушку (балет того же Прокофьева) билеты купить можно. Когда я спросил кассира: почём (how much), он, небрежным взглядом оценив моё финансовое положение, сказал: есть по 52фунта – на галёрке.

Нет уж, спасибо – мы в Большой и дома сходим, за те же 52£ (2600р.), только не на галёрку, а гораздо ближе к сцене.

Свидание с Королевским оперным вселило определённую уверенность в себе – мы, вроде как, теперь и не чужие здесь. Поэтому дальше шли, глядя на окружающих, уже как на равных, то есть – с некоторым пренебрежением.

Подумаешь – Захарова! И получше видели.

Говорю это, как балетоман со стажем, который веду с конца 1969 года, когда на новогоднем «Огоньке» по телевизору впервые увидел Владимира Васильева.

Он исполнил вариацию Базиля из «Дон-Кихота». Так исполнил, что абсолютно равнодушный к балету мальчик стал навеки ярым поклонником искусства Терпсихоры.

Я раскрыл свой Дорлинг Киндерсли на стр. 80 (схема «Улица за улицей: Ковент-Гарден»), и мы двинулись по рекомендуемому маршруту.

Лондон открылся нам с ещё одной стороны. Не имперской, не парадной, а узко-уличной, с горками, с небольшими церквями, магазинами, театрами, барами, рынками.

Рынок, впрочем, был только один и не малый – Центральный, рядом с Королевской оперой. Дорлинг Киндерсли настоятельно советовал посетить это место, как

…радующее глаз множеством магазинчиков, кафе, ресторанов, торговыми лотками, а также уличными цирковыми артистами и музыкантами.

Там точно были лотки, мы даже что-то купили в подарок доченьке; уличных музыкантов и акробатов помню очень смутно.

Пройдя с полмили (800м), мы оказались на живописнейшем перекрёстке семи живописных улиц. Центр площади украшает памятник Семь Циферблатов (Seven Dials, XVIII век) – колонна, увенчанная коротким шпилем, опирающимся на шар с семью настенными часами, чтобы все, выходящие на перекрёсток, могли видеть, который час.

Никогда не думал, что такое бывает на самом деле – сразу несколько театральных вывесок по периметру небольшой площади. Напомнило декорацию к какому-то спектаклю про богему.

Ещё сто пятьдесят метров по Монмут стрит – и ещё театр – Св. Мартина, знаменитый тем, что там дольше века не сходит со сцены пьеса «Мышеловка».

Наверно, по Агате Кристи.

Через триста метров, с резкими поворотами влево и вправо (с Аппер Сент Мартин лэйн – на Лонг Эйкр и оттуда – на Роуз стрит) на схеме значился Магазин карт в Стэнфорде.

Я очень надеялся, что смогу купить там хорошую карту Подмосковья, изданную в Англии, то есть без всяких чекистских обманов и военных тайн.

Магазин поразил наше воображение своим кафельным полом, на который нанесена политическая карта мира. Ассортимент же не был таким большим, как я ожидал. На двух этажах удалось обнаружить лишь одну полку с картами России. Все они изданы у нас, а значит, враньё и дезинформация.

Мне, как активному велопутешественнику по Московской области, это хорошо известно. Точные топографические карты – по-прежнему тайна, причём не для шпионов, если, конечно, не считать шпионами всех русских туристов.

Выйдя из Магазина карт, не солоно хлебавши, мы посетили ещё одну отмеченную на схеме достопримечательность – паб «Ягнёнок и Флаг», построенный в 1623г.

Этот паб находится в двух шагах от карточного магазина, но подойти к нему не просто: ширина улицы, ведущей ко входу в Ягнёнок, не больше прохода между кроватью и стеной нашего номера в Нью Линден.

Впервые в жизни мы вошли в пивной бар с целью выпить пива, а не сходить в уборную.

Мне очень понравилось внутри: длинная узкая комната, посредине – стойка с массой каких-то приспособлений для наливания пива; справа и слева от стойки – столы со стульями; приветливые и грубоватые бармены в белых фартуках; крутая лестница ведёт на второй этаж.

На витрине у стойки было выставлено много бутылок и ценников, но я ничего не понял и попросил бармена (интеллигента лет сорока) налить нам чего-нибудь чисто английского. Тот был, наверное, отличным физиономистом, потому что не стал наливать из бочки в литровые кружки, а предложил небольшую зелёную бутылочку (0,33). Название не помню, но бармен сказал, что оно действительно английское.

Мы расплатились, взяли две высокие узкие стеклянные кружки и поднялись наверх. Там мне понравилось ещё больше: стены до половины отделаны деревянными панелями красивого тёмного цвета; такого же цвета и тоже деревянные столы и стулья. Над панелями на светло-бежевых стенах в рамках под стеклом висят небольшие репродукции картин и акварелей XVIII-XIXв. В центре дальней стены – деревянный диван (спинка вделана в стену), обитый красной кожей. Перед ним стоит стол, но на диване никто не сидит.

Над диваном – гравюра шириной во всю его длину. На ней изображена сцена в пабе в стиле знаменитых иллюстраций «Физа» к книгам Диккенса. А может, то и был Физ (Х.Н.Браун).

Эта гравюра, сразу привлекающая к себе внимание входящего, поразила больше всего. Думаю, что, в основном благодаря ей, я с нежностью вспоминаю «Ягнёнок и Флаг», хоть пиво нам понравилось не очень.

Бельгийское-то получше будет[6].

Заев чисто английское пиво бутербродами, захваченными из дому, мы почувствовали себя сытыми, весёлыми, неуставшими, вернулись к станции метро Ковент-Гарден и в пять остановок (с двумя пересадками) были на Лондон Бридж.

Прогулка по Саутворку. Это на правом (южном) берегу Темзы в восточной части города. Когда-то здесь было прибежище проституток, игроков и преступников. Были и арены для травли медведей. Сейчас этот район знаменит Театром «Глобус» и лучшей в мире галереей современного искусства Тейт-модерн. Ещё там находится музей Лондонская темница, где разыгрываются самые жестокие сцены британской истории: казни, пытки, гибель от чумы и прочие прелести.

Мы подошли и к тому, и к другой, и к третьему. Малодушно прошли мимо темницы. Со священным трепетом зашли во внутренний двор шекспировского театра, но на спектакль не сходили, хотя билеты в кассе были и стоили дешевле, чем на Золушку.

Очевидно, в тот год мы не были настроены на посещение театров за границей, а галерея Тейт, вероятно, была уже закрыта.

От закрытой галереи мы с удовольствием перешли речку по недавно построенному пешеходному мосту Миллениум прямо к Собору Св. Павла.

Начинало темнеть. Подошёл уже известный нам 23-й автобус и великолепно (восемь километров полёта на двухметровой высоте) довёз нас до Лейнстер Сквэр.

Ещё об одном аспекте при поездках на КДА: об удовольствии бескровно задавить мелкое транспортное средство.

Всякий раз захватывало дух, когда автобус близко подъезжал к какому-нибудь мотоциклисту или таксисту – сверху казалось, что всё – тому каюк, его не видно, он подмят, он исчез, сгинул под красным корпусом! Но нет, какая ж манёвренная эта двухэтажная махина: движение вправо влево, и таксист уже позади и невредимый.

Великолепный аттракцион!