Глава одиннадцатая

Пятница 13 сентября. Венеция. Чао, Италия

Думаешь, мы с утра пораньше поехали в Венецию? Держи карман! Отъезд Ксюбля назначила на «не раньше часа». А выехали около двух. Потому что с утра было категорически необходимо сделать «чертовски выгодные» покупки в складах на краю города.

Почти никто из наших на провокацию не поддался. А кто поехал, всё равно ничего не купил. Это был грязный Ксюхин бизнес.

Но мы с Люськом, как всегда, не горевали. Пошли гулять по пляжу в сторону центра Римини, а назад возвратились по главной улице. И там, и там шли сквозь непрерывный строй торгующих. Купили Люсе очки от солнца, а Танюше кофточку (подарки бабе Фане и тёте Нине купили ещё в Неаполе).

Вода в Адриатическом море была слишком холодной для купания, да и на улице всего градусов шестнадцать. Вот тебе, бабушка, и бархатный сезон на Средиземноморье.

В Венецию мы прибыли часов в пять. Вышли из нашей трудяги-Сетры и встали в очередь за билетами на вапоретто (катер). Иначе в центр города не попадёшь. Разве только на водном такси. А гондольеры начинаются ближе к площади Сан-Марко.

Во время покупки билетов я блеснул знанием итальянского. А давай-ка, расскажу, откуда оно у меня.

Году, эдак, в 1967-м в Сокольниках проходила Итальянская торгово-промышленная выставка. В те давние времена моим страстным увлечением было собирание значков. Наибольшую ценность представляли иностранные.

Не помню как, но я узнал, что разжиться ими можно на международных выставках, иногда проходивших в Москве. Ко времени открытия итальянской у меня уже был опыт позорного выпрашивания миниатюрных картинок с булавками на болгарской и югославской выставках.

Теперь я решил подготовиться основательнее. Подумал, что произведу хорошее впечатление, если обращусь с просьбой о значке к представителю фирмы на его родном языке.

Мама моего лучшего друга Сашки Могилевского недавно ездила в научную командировку в Италию (событие, даже по тем временам, сравнительно нередкое для ИЗМИРАНа, откуда я родом). В связи с этим у них в квартире появился русско-итальянский разговорник. Он и стал основным источником моего знания языка Данте и Роберто Баджо.

До сих пор на зубок помню фразу, которую я подготовил для выставки: ми скузи, пер фаворе, авребе ля джантилецца ди дарми иль рикордо делла дитта (извините, пожалуйста, не могли бы вы дать мне сувенир фирмы).

Как будет по-итальянски собственно «значок», я в разговорнике не нашёл, поэтому вместо значка, фирмач принёс мне шариковую ручку и брелок.

«Быстро суй в карман и никому не показывай», - объяснил он мне жестами. «Грацие, мольте грацие» (большое спасибо), - поблагодарил я доброго итальянского дядю и отошёл, как оплёванный.

Потому что одно дело – просить благородный значок для коллекции, и совсем другое – пошлый брелок с фотографией мотороллера. А шариковая ручка тогда вообще была дефицитом, то есть меня легко могли принять за фарцовщика…

В дальнейшем, вместо иль рикордо (сувенир), я употреблял слово куэсто (это) и показывал на свой значок. Но безуспешно. Никто мне ничего не дал, кроме представителей «Оливетти», которые раздавали пластиковые значки своей фирмы всем подряд безо всяких просьб.

Однако те уроки итальянского не прошли даром. Мне ужасно понравился красивый, как популярная лёгкая музыка, язык. Жаль, что не занялся им всерьёз. Тогда у меня была ещё превосходная память.

В начале перестройки я немножко занялся итальянским по телевизору. С той поры в памяти остались лишь слова «синистра» и «одестра» (направо), да приветствие «бон джёрно» (в 1967-м мысль о том, что с представителем фирмы неплохо бы поздороваться, мне в голову не приходила).

Оксана стояла перед окошком кассира, чтобы помогать нам при покупке билетов.

Кстати, в нынешней поездке у меня был тот самый Могилевский разговорник, и я иногда им пользовался.

Поэтому я пренебрёг Ксанкиной помощью, отвернулся от неё и уверенно проговорил в окошко: «Сан-Марко. Дуе биетти андата э ритторно, пер фаворе!» (два билета до площади Сан-Марко, туда и обратно, пожалуйста).

Никогда не забуду, как Ксанка на меня вылупилась! А что я такого сказал?

Ну и хватит об этом. Вернёмся на пристань.

Должен сказать, что если больше всего из итальянских городов мне хотелось во Флоренцию, то меньше всего – в Венецию. Странно, правда? Почему-то я решил, что Венеция – это кич и фигня. И в катер садился без замирания сердца, хотя в трюм не пошёл, а настоял на том, чтобы остаться на палубе.

Плывем от стоянки автобусов к первому мосту (Скальци)

Довольно долго плыли среди невзрачных домов до первого моста через Большой канал, но затем глазам открылось такое… Давно я не испытывал подобных эстетических потрясений. И это после Рима и Флоренции. Наверное, благотворную роль сыграло моё предварительно-скептическое настроение. Я вдруг разом постиг правду всех воспеваний Города-на-сваях. Смотрел и думал: нет, это не на самом деле; так не бывает; такого быть не может, потому что не может быть никогда.

Подплываем ко второму мосту (Риальто)

Венецию нужно увидеть наяву; точка.

Который мы уже день в Италии? Кажется, седьмой. С первого дня восторг только нарастал. Но как описать степень, которой он достиг в Венеции! И продолжал расти, потому что после первых красивых домов, гондол и полосатых палок, воткнутых в воду, пошли стеной неимоверной красоты дворцы, удвоенные и учетверённые водой и берегами, потом мост Риальто, а перед выходом в лагуну меня наповал сразила церковь Санта Мария делла Салуте, широкая парадная лестница которой спускается прямо в канал. Когда мы проплывали мимо, я подумал, что ничего прекраснее в жизни не видел.

Собор Сан-Марко на главной площади (Пьяцца) с голубями и дворцом дожей, с восстановленной после пожара огромной колокольней, не вызвали такого бешеного восторга, потому что нужно же было хоть немного перевести дух. Зато, когда мы отправились в самостоятельный поход по городу, вид узких каналов с горбатыми мостиками и домами над ними, небольших площадей с памятниками снова привёл нас в состояние, близкое к … нет слов.

К сожалению, быстро стемнело. Ночная Венеция чуть поумерила мой пыл.

В темноте у меня притупляется не только зрение, но и все другие чувства, в том числе чувство прекрасного.

Побродив ещё немного среди освещённых витрин с венецианскими масками и дарами моря, купив на память красивый фотоальбом с акварелями дворцов Большого канала (единственная книга, на которую позволили себе раскошелиться в поездке), мы подошли к тому месту на набережной Сан-Марко, где стояли две колонны. Между ними во времена дожей совершались публичные казни, и нам было строго-настрого запрещено проходить в их створ: плохая примета. Меня так и подмывало пройти. А вот прошёл или нет – не помню.

Наверное, нет, раз до сих пор жив.

В 23 часа вся группа была в сборе, и Оксана повела нас к причалу. Я предвкушал новое путешествие по пусть-и-ночному Гранд канале, но Кся снова всё перепутала и посадила нас не на тот маршрут. Мы вернулись на автостоянку обходным путём по морю и ничего не увидели, кроме огоньков портовых кранов вдали.

Вот и всё. Чао, Италия! Чао, белла Вениче! Когда автобус тронулся, на календаре был уже следующий день.